Силовое предпринимательство

Так называлась книга российского социолога Волкова (Volkov, 2002) об экспансии организованных преступных сообществ в российской экономике. В современной России, однако, насилие как основа извлечения прибыли характерно не только для организованной преступности. Говоря формально, права наемных работников доминировали в отношениях собственности на начальном этапе проведения приватизации. Позже акции были перераспределены в пользу внешних собственников, которые быстро превратились в крупных инсайдеров (см. ниже), осуществлявших контроль над множеством российских предприятий. В ряде исследований показано, что благодаря слабости применения законов (law enforcement) в современной России невозможно осуществить формальные права собственности, если они не подкреплены неформальным контролем над активами (Dolgopyatova, 2005; Капелюшников, 1999; Паппэ, 2002а, 2002б; Радыгин, 2001). Могущественные крупные инсайдеры создают инфраструктуру контроля, состоящую из сети формальных и неформальных институтов, позволяющих им оказывать решающее влияние на внешнюю и внутреннюю среду фирм. Коррупционные связи с государственным аппаратом и криминальное насилие являются важными компонентами этой инфраструктуры. В западной теории под инсайдерами понимаются люди, оказывающие влияние на корпоративное управление. В России эта категория лиц может включать крупных акционеров, топ-менеджеров, высокопоставленных государственных чиновников и ведущие фигуры мира организованной преступности. Формально эти люди могут и не обладать никакими акциями предприятий вообще, вместо этого осуществляя контроль над ними через своих представителей. По этой причине я предпочитаю использовать термин «крупные инсайдеры», означающий всех членов доминирующей группы независимо от их юридического статуса, и позволяющий рассматривать российскую модель корпоративного управления в понятиях международного сообщества ученых. Механизм неформального контроля может быть представлен в виде схемы, как это сделано на рис. 1.

Источник: (Дзарасов, 2010, с. 123).

Рис. 1. Инфраструктура контроля крупных инсайдеров над предприятиями

Инфраструктура контроля крупных инсайдеров включает как внешние, так и внутренние элементы. К первым относятся запутанные схемы владения собственностью через цепочки оффшорных фирм («облака оффшоров» по выражению Паппе); лоббирование деловых интересов в органах государственной власти (включая доступ к государственным контрактам); и т.н. «крыши» – покровительство правоохранительных органов, частных охранных предприятий и криминальных структур. Главной целью внешних элементов инфраструктуры контроля является защита доминирующих позиций крупных инсайдеров от покушений со стороны конкурирующих группировок. Внутренние элементы рассматриваемой инфраструктуры включают высокую централизацию принятия управленческих решений, значительно превосходящую стандарты развитых капиталистических стран; разросшиеся органы инспекции и контроля и внутренние службы безопасности. Главной целью этих институтов является подавление оппортунистического поведения персонала и рабочего протеста. Это необходимо для того, чтобы крупные инсайдеры могли безраздельно контролировать финансовые потоки предприятий.

Инфраструктура контроля крупных инсайдеров является характерной чертой российской модели корпоративного управления, которая отличается нераздельным слиянием прав собственности и функций управления. Следует отметить, что вопреки ожиданиям появление иностранного капитала среди акционеров некоторых крупных компаний не оказало практически никакого влияния на эволюцию этой модели. Существенно то, что иностранцы не могут завладеть контрольным пакетом российских компаний.^[1] По-существу, иностранный капитал выступает в России как вид кредитора. Следует отметить, что российские крупные инсайдеры опираются на поддержку государства (рис. 1), а иностранцы не могут на неё рассчитывать. Если иностранец делает в России прямые иностранные инвестиции, становясь доминирующим акционером, он вынужден создавать сеть инфраструктуры контроля подобно своим местным коллегам.

Более важным фактором, ограничивающим распространение описанной здесь модели корпоративного управления, стало появление групп рациональных предпринимателей в сфере среднего бизнеса. Это произошло в начале данного столетия в ряде отраслей, прежде всего, обрабатывающей промышленности, в которых высокая степень концентрации производства в советские времена носила искусственный характер. Эти области включают металлические изделия (метизы), строительные материалы, электротовары, сельскохозяйственное производство, продовольственные товары, огнеупорные материалы для металлургии, складское оборудование, транспорт и некоторые другие товары и услуги. Здесь возникли целые когорты предпринимателей средней руки^[2], в основном из числа выходцев технической интеллигенции советских времен («приобретательского класса» в терминологии Лейна). Эти люди не создают дорогостоящую инфраструктуру контроля для извлечения ренты из финансовых потоков предприятий. Вместо этого они вкладывают большую часть своих доходов в развитие производства. На таких предприятиях заработная плата и технологический уровень обычно выше, чем средние показатели по отрасли. В 2000-е гг. эти рациональные предприниматели преуспели в почти полной модернизации целых секторов и подсекторов российской экономики. В результате, неэффективные компании крупных инсайдеров были частично вытеснены из этих отраслей. Однако, несмотря на их относительно более высокую конкурентоспособность, маловероятно, что эти рационально поставленные предприятия средних размеров смогут подорвать модель инсайдерского контроля в крупном бизнесе. Проблема в том, что подобные успехи среднего бизнеса, как правило, наблюдаются в наименее прибыльных секторах обрабатывающей промышленности, в которых доминируют наиболее слабые группы крупных инсайдеров. По мере накопления капитала эффективными предприятиями среднего бизнеса, они начнут привлекать интерес агрессивных группировок крупных инсайдеров. Для защиты от угрозы враждебных поглощений, добропорядочным бизнесменам придется заводить связи с государственными чиновниками и другими силами, способными обеспечить протекцию, создавать так называемые «крыши», т.е. приступить к созданию дорогостоящей инфраструктуры контроля. С этой целью придется отвлекать от развития бизнеса все более крупные денежные суммы. Рано или поздно такой путь неизбежно заставит принять модель корпоративного управления крупных инсайдеров (Новоженов, 2011).^[3]

Инфраструктура контроля является набором инструментов, обеспечивающих силовое господство российского крупного капитала над наемным трудом. Таким образом, для отечественного крупного бизнеса характерна опора на внеэкономическое принуждение. Крупные инсайдеры достигают контроля над трудом благодаря восходящей к советскому времени высокой концентрации крупной промышленности, причем в крайнем случае, в городе располагается лишь одно градообразующее предприятие. Высокая стоимость жилья и низкая степень социальной мобильности населения способствуют усилению контроля над наемными работниками. Экономическая мощь крупного капитала дополняется в современной России внеэкономическим принуждением (инфраструктурой контроля), нацеленным на подавление независимости рабочей силы.

По российской экономике регулярно прокатываются волны перераспределения собственности между соперничающими группировками крупных инсайдеров. Подавляющее большинство подобных поглощений имеет враждебный характер и осуществляется с помощью принуждения со стороны органов государства или криминального насилия. Рейдерство превратилось в 1990–2000-е гг. в отдельную отрасль национальной экономики со своим собственным рынком услуг и с большим ежегодным оборотом капитала.^[4] Враждебное поглощение угрожает, прежде всего, тем крупным инсайдерам, которые не создали достаточно мощную инфраструктуру контроля, способную защитить их доминирующие позиции. Это означает, что российский бизнес характеризуется фундаментальной нестабильностью собственности и контроля.